Свя­той бла­го­вер­ный князь Фе­о­дор Смо­лен­ский и Яро­слав­ский, по про­зва­нию Чер­ный, ро­дил­ся в гроз­ную для Ру­си го­ди­ну мон­голь­ско­го на­ше­ствия, око­ло 1237–1239 го­да, и был в Кре­ще­нии на­ре­чен во имя свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Фе­о­до­ра Стра­ти­ла­та, осо­бо по­чи­та­е­мо­го рус­ски­ми кня­зья­ми-во­и­на­ми. Во­ин­ски­ми по­дви­га­ми суж­де­но бы­ло Бо­гом про­сла­вить­ся в Рус­ской зем­ле и свя­то­му кня­зю Фе­о­до­ру.

В 1239 го­ду, ко­гда мо­лит­ва­ми Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы свя­той во­ин-му­че­ник Мер­ку­рий (па­мять 24 но­яб­ря) из­ба­вил Смо­ленск от Ба­ты­ева пле­не­ния, от­ро­ка Фе­о­до­ра в го­ро­де не бы­ло: его увез­ли и укры­ли на вре­мя вой­ны в без­опас­ном ме­сте. В сле­ду­ю­щем, 1240 го­ду умер его отец, князь Ро­сти­слав, пра­внук бла­го­вер­но­го кня­зя Ро­сти­сла­ва, Смо­лен­ско­го и Ки­ев­ско­го († 1168; па­мять 14 мар­та).

Стар­шие бра­тья, на­след­ни­ки, по­де­ли­ли меж­ду со­бой зем­ли от­ца сво­е­го, вы­де­лив млад­ше­му – от­ро­ку Фе­о­до­ру ма­лень­кий Мо­жайск. Здесь про­шло его дет­ство, здесь учил­ся он Свя­щен­но­му Пи­са­нию, цер­ков­ной служ­бе и во­ин­ско­му ис­кус­ству.

В 1260 го­ду свя­той князь Фе­о­дор же­нил­ся на Ма­рии Ва­си­льевне, до­че­ри свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Ва­си­лия Яро­слав­ско­го († 1249; па­мять 3 июля), и стал кня­зем Яро­слав­ским. У них ро­дил­ся сын Ми­ха­ил, но вско­ре свя­той Фе­о­дор ов­до­вел. Он мно­го вре­ме­ни про­во­дил в рат­ных тру­дах и по­хо­дах, сы­на его вос­пи­ты­ва­ла те­ща, кня­ги­ня Ксе­ния.

В 1277 го­ду со­еди­нен­ные дру­жи­ны рус­ских кня­зей, сре­ди ко­то­рых был свя­той Фе­о­дор, в со­ю­зе с та­тар­ски­ми вой­ска­ми, участ­во­ва­ли в по­хо­де в Осе­тин­скую зем­лю и во взя­тии «слав­но­го гра­да их Те­тя­ко­ва». Со­юз­ные вой­ска одер­жа­ли в этой войне пол­ную по­бе­ду. Де­ло в том, что со вре­мен свя­то­го Алек­сандра Нев­ско­го († 1263; па­мять 23 но­яб­ря) ха­ны Зо­ло­той Ор­ды, ви­дя неслом­лен­ную ду­хов­ную и во­ен­ную мощь пра­во­слав­ной Ру­си, бы­ли вы­нуж­де­ны из­ме­нить свое от­но­ше­ние к ней, ста­ли при­вле­кать рус­ских кня­зей к со­ю­зу, об­ра­щать­ся к ним за во­ен­ной по­мо­щью. Рус­ская Цер­ковь про­мыс­ли­тель­но ис­поль­зо­ва­ла это сбли­же­ние для хри­сти­ан­ско­го про­све­ще­ния ино­род­цев. Уже в 1261 го­ду ста­ра­ни­я­ми свя­то­го Алек­сандра Нев­ско­го и мит­ро­по­ли­та Ки­рил­ла III в Са­рае, сто­ли­це Зо­ло­той Ор­ды, бы­ла учре­жде­на епар­хия Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. В 1276 го­ду Кон­стан­ти­но­поль­ский Со­бор под пред­се­да­тель­ством пат­ри­ар­ха Иоан­на Век­ка (1275–1282) от­ве­чал на во­про­сы рус­ско­го Са­рай­ско­го епи­ско­па Фе­о­гно­ста о по­ряд­ке Кре­ще­ния та­тар и при­ня­тии в пра­во­сла­вие быв­ших сре­ди них мо­но­фи­зи­тов и несто­ри­ан. В эти го­ды и ока­зал­ся в Ор­де свя­той князь Фе­о­дор. От­ли­чив­ший­ся рат­ны­ми по­дви­га­ми в осе­тин­ском по­хо­де, он вы­звал к се­бе осо­бен­ное рас­по­ло­же­ние ха­на Мен­гу-Те­ми­ра, по­чти­тель­но от­но­сив­ше­го­ся к Пра­во­слав­ной Церк­ви, вы­дав­ше­го пер­вый хан­ский яр­лык о цер­ков­ной непри­кос­но­вен­но­сти мит­ро­по­ли­ту Ки­рил­лу. В ле­то­пи­си ска­за­но: «А кня­зя Фе­о­до­ра Ро­сти­сла­ви­ча царь Мен­гу-Те­мир и ца­ри­ца его вель­ми лю­бя­ше и на Русь его не хо­тя­ше пу­сти­ти му­же­ства ра­ди и кра­со­ты ли­ца его». Три го­да про­был свя­той Фе­о­дор в Ор­де. На­ко­нец, «царь от­пу­стил его с ве­ли­кой че­стью», и князь при­был в Яро­славль. К это­му вре­ме­ни су­пру­га его, Ма­рия, уже умер­ла, в го­ро­де пра­ви­ла кня­ги­ня Ксе­ния с вну­ком Ми­ха­и­лом. Яро­слав­цы не при­ня­ли вер­нув­ше­го­ся из Ор­ды кня­зя: «не при­я­ша его во град, но ре­ко­ша ему: „Сей град кня­ги­ни Ксе­нии и есть у нас князь Ми­ха­и­ле“».

Свя­той Фе­о­дор дол­жен был вер­нуть­ся в Ор­ду. Ца­ри­ца, же­на ха­на Мен­гу-Те­ми­ра, «его лю­бя­ше зе­ло и хо­тя­ше за него дщерь свою да­ти». Та­кой брак имел бы для Ру­си боль­шое зна­че­ние. Хан дол­го не со­гла­шал­ся на него, счи­тая рус­ских кня­зей сво­и­ми «улу­сни­ка­ми» (т. е. вас­са­ла­ми, под­дан­ны­ми). Вы­дать дочь за рус­ско­го кня­зя зна­чи­ло при­знать за ним рав­ное до­сто­ин­ство. И еще важ­нее: это зна­чи­ло для ха­на при­знать пре­вос­ход­ство пра­во­сла­вия, по­то­му что преж­де вен­ча­ния нуж­но бы­ло, чтобы та­тар­ская ца­рев­на при­ня­ла Свя­тое Кре­ще­ние. Хан по­шел на это, слиш­ком ва­жен для него был со­юз с Русью: «и ца­рев­ну по­ве­лел за кня­зя Фе­о­до­ра да­ти, и по­ве­лел ее преж­де кре­стить, а пра­во­слав­ной ве­ры не по­ве­лел осквер­нить». Так же­нил­ся свя­той Фе­о­дор на до­че­ри мо­гу­ще­ствен­но­го ха­на, на­ре­чен­ной в Кре­ще­нии Ан­ной. «Царь же его весь­ма чтил и по­ве­лел ему са­дить­ся на­про­тив се­бя, по­стро­ил ему дво­рец, дал кня­зи и бо­ля­ре на по­слу­же­ние».

Там, в Ор­де, и ро­ди­лись у свя­то­го Фе­о­до­ра Чер­но­го его сы­но­вья – свя­той бла­го­вер­ный князь Да­вид († 1321) и свя­той бла­го­вер­ный князь Кон­стан­тин. Огром­ное вли­я­ние, ко­то­рое свя­той Фе­дор при­об­рел в Ор­де, он ис­поль­зо­вал во сла­ву Рус­ской зем­ли и Рус­ской Церк­ви. Пра­во­сла­вие все бо­лее укреп­ля­лось сре­ди та­тар, ор­дын­цы усва­и­ва­ли рус­ские обы­чаи, нра­вы и бла­го­че­стие. Рус­ские куп­цы, зод­чие, ма­сте­ра нес­ли рус­скую куль­ту­ру на бе­ре­га До­на, Вол­ги, Ура­ла и даль­ше до са­мой Мон­го­лии. До сих пор ар­хео­ло­ги на­хо­дят пра­во­слав­ные ико­ны, кре­сты, лам­па­ды по всей тер­ри­то­рии преж­ней Зо­ло­той Ор­ды, во­шед­шей в со­став Рос­сии. Так на­чи­на­лось ве­ли­кое мис­си­о­нер­ское дви­же­ние Рус­ской Церк­ви на Во­сток, про­све­ще­ние све­том еван­гель­ской ис­ти­ны всех пле­мен до Ве­ли­ко­го оке­а­на. Рус­ские пра­во­слав­ные кня­зья и их дру­жин­ни­ки, участ­вуя, как со­юз­ни­ки, в мон­голь­ских по­хо­дах, узна­ва­ли и осва­и­ва­ли бес­край­ние про­сто­ры Азии, Си­би­ри и Даль­не­го Во­сто­ка. В 1330 го­ду, все­го через трид­цать лет по­сле смер­ти свя­то­го Фе­о­до­ра Чер­но­го, ки­тай­ская ле­то­пись на­пи­шет о рус­ских дру­жи­нах в Пе­кине.

Свя­той Фе­о­дор жил в Са­рае до 1290 го­да, ко­гда «при­шла ему весть с Ру­си, от гра­да Яро­слав­ля, что его сын пер­вый, князь Ми­ха­ил, пре­ста­вил­ся». Дав кня­зю бо­га­тые да­ры и боль­шую дру­жи­ну, хан от­пу­стил его на Русь. Вновь став кня­зем в Яро­слав­ле, свя­той Фе­о­дор на­чал рев­ност­но за­бо­тить­ся об уси­ле­нии и бла­го­устро­е­нии сво­е­го го­ро­да и кня­же­ства. Осо­бен­ную лю­бовь про­яв­лял он к оби­те­ли Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня. Сла­ва его гре­ме­ла по всей Ру­си, все кня­зья ис­ка­ли с ним друж­бы и со­ю­за. Но он боль­ше всех лю­бил сы­на свя­то­го Алек­сандра Нев­ско­го, Ан­дрея Алек­сан­дро­ви­ча, под­дер­жи­вал его во всех на­чи­на­ни­ях, ко­гда тот был ве­ли­ким кня­зем Вла­ди­мир­ским, хо­дил с ним в по­хо­ды, де­лил ра­дость по­бед и го­речь по­ра­же­ний. В 1296 го­ду ед­ва не раз­ра­зи­лась кро­во­про­лит­ная бра­то­убий­ствен­ная вой­на меж­ду дву­мя груп­па­ми кня­зей: на од­ной сто­роне бы­ли свя­той Фе­о­дор и ве­ли­кий князь Ан­дрей, на дру­гой – свя­той Ми­ха­ил Твер­ской († 1318; па­мять 22 но­яб­ря) и свя­той Да­ни­ил Мос­ков­ский († 1303; па­мять 4 мар­та). Но кро­во­про­ли­тие Бо­жи­ей по­мо­щью уда­лось предот­вра­тить. На Вла­ди­мир­ском съез­де кня­зей (1296 г.) епи­скоп Вла­ди­мир­ский Си­ме­он и епи­скоп Са­рай­ский Из­ма­ил су­ме­ли вне­сти мир в обе сто­ро­ны. Сам факт уча­стия в съез­де свя­то­го кня­зя Фе­о­до­ра и Са­рай­ско­го вла­ды­ки Из­ма­и­ла го­во­рит о том, что пер­вый упо­тре­бил все свои ди­пло­ма­ти­че­ские да­ро­ва­ния и вли­я­ние в Ор­де, чтобы спо­соб­ство­вать уста­нов­ле­нию ми­ра в Рус­ской зем­ле.

Не по­ры­ва­лись свя­зи свя­то­го Фе­о­до­ра Чер­но­го и с его от­чиз­ной – Смо­лен­ском, хо­тя кня­жить ему там бы­ло непро­сто. Так, в 1297 го­ду свя­той Фе­о­дор хо­дил по­хо­дом к Смо­лен­ску вос­ста­но­вить свои за­кон­ные пра­ва на Смо­лен­ское кня­же­ние, за­хва­чен­ное его пле­мян­ни­ком. Но взять го­род и стать сно­ва Смо­лен­ским кня­зем ему в этот раз не до­ве­лось.

Вско­ре по­сле то­го по­хо­да свя­той князь-во­ин за­не­мог. 18 сен­тяб­ря 1299 го­да угод­ник Бо­жий по­ве­лел пе­ре­не­сти его в Спа­со-Пре­об­ра­жен­ский мо­на­стырь и при­нял мо­на­ше­ское по­стри­же­ние.

Во вре­мя са­мо­го окон­ча­ния об­ря­да свя­той Фе­о­дор по­про­сил пре­рвать свя­щен­но­дей­ствие. По бла­го­сло­ве­нию игу­ме­на, во ис­пол­не­ние во­ли уми­ра­ю­ще­го, кня­зя вы­нес­ли на мо­на­стыр­ский двор, ку­да со­шлось уже мно­же­ство яро­слав­цев. «И ис­по­ве­дал­ся князь пред всем на­ро­дом, ес­ли со­гре­шил пред кем или нелю­бие дер­жал на ко­го. И кто пред ним со­гре­шил и враж­до­вал на него – всех бла­го­сло­вил и про­стил и во всем ви­ну на се­бя при­нял пред Бо­гом и людь­ми». Лишь по­сле это­го ре­шил­ся сми­рен­ный во­ин за­вер­шить свой необыч­ный и мно­го­труд­ный жиз­нен­ный путь при­ня­ти­ем Ан­гель­ско­го об­ра­за.

Всю ночь игу­мен и бра­тия мо­ли­лись над свя­тым кня­зем. В два ча­са но­чи на­ча­ли зво­нить к утрене. На­пут­ство­ван­ный Свя­ты­ми Тай­на­ми Хри­сто­вы­ми, свя­той Фе­о­дор без­молв­но ле­жал на сво­ем ино­че­ском ло­же. Ко­гда же ино­ки на­ча­ли тре­тью «Сла­ву» Псал­ти­ри, он осе­нил се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем и пре­дал ду­шу Гос­по­ду. Вид его в гро­бу был необы­чен: «Чуд­но бе зре­ти бла­жен­на­го, на од­ре ле­жа­ща не яко умер­ша, но яко жи­ва су­ща. Све­ти­лось ли­це его, сол­неч­ным лу­чам по­доб­но, чест­ны­ми се­ди­на­ми укра­ше­но, по­ка­зуя ду­шев­ную его чи­сто­ту и незло­би­вое серд­це».

По­сле него в Яро­слав­ле пра­вил его сын – свя­той Да­вид († 1321). Вто­рой из его млад­ших сы­но­вей, свя­той Кон­стан­тин, ви­ди­мо, по­чил ра­нее. Цер­ков­ное по­чи­та­ние свя­то­го кня­зя Фе­о­до­ра в Яро­слав­ской зем­ле на­ча­лось вско­ре по­сле его смер­ти. В 1322–1327 го­дах по бла­го­сло­ве­нию и за­ка­зу епи­ско­па Ро­стов­ско­го Про­хо­ра в па­мять по­чи­та­е­мо­го вла­ды­кой свя­то­го Фе­о­до­ра бы­ло на­пи­са­но и укра­ше­но ми­ни­а­тю­ра­ми зна­ме­ни­тое Фе­о­до­ров­ское Еван­ге­лие. Епи­скоп Про­хор был преж­де игу­ме­ном Спа­со-Пре­об­ра­жен­ско­го мо­на­сты­ря в Яро­слав­ле. Ве­ро­ят­но, он лич­но знал свя­то­го кня­зя, мог быть оче­вид­цем его по­стри­же­ния и все­на­род­но­го по­ка­я­ния. Ис­то­ри­ки ду­ма­ют, что луч­шие ми­ни­а­тю­ры, вши­тые в эту дра­го­цен­ную ру­ко­пись, при­над­ле­жа­ли бо­лее ран­не­му Еван­ге­лию, вла­дель­цем ко­то­ро­го был сам свя­той Фе­о­дор Чер­ный и ко­то­рое он при­вез с со­бой в Яро­славль как бла­го­сло­ве­ние из род­но­го Смо­лен­ска.

5 мар­та 1463 го­да бы­ли об­ре­те­ны в Яро­слав­ле мо­щи свя­то­го кня­зя Фе­о­до­ра и чад его, Да­ви­да и Кон­стан­ти­на. Ле­то­пи­сец, оче­ви­дец со­бы­тия, за­пи­сал под этим го­дом: «Во гра­де Яро­слав­ле в мо­на­сты­ре Свя­то­го Спа­са ле­жа­ли три кня­зя ве­ли­кие, князь Фе­о­дор Ро­сти­сла­вич, да де­ти его Да­вид и Кон­стан­тин, по­верх зем­ли ле­жа­ли. Сам же ве­ли­кий князь Фе­о­дор ве­лик был ро­стом че­ло­век, те у него, сы­но­вья Да­вид и Кон­стан­тин, под па­зу­ха­ми ле­жа­ли, зане мень­ше его ро­стом бы­ли. Ле­жа­ли же во еди­ном гро­бе». Эта чер­та физи­че­ско­го об­ли­ка свя­то­го кня­зя так за­пе­чат­ле­лась в вос­при­я­тии оче­вид­цев и совре­мен­ни­ков об­ре­те­ния его мо­щей, что за­пись об этом во­шла в про­лож­ные жи­тия кня­зя Фе­о­до­ра и в ико­но­пис­ные под­лин­ни­ки.

Жи­тие свя­то­го кня­зя Фе­о­до­ра Чер­но­го бы­ло на­пи­са­но вско­ре по об­ре­те­нии мо­щей иеро­мо­на­хом Яро­слав­ско­го Спас­ско­го мо­на­сты­ря Ан­то­ни­ем по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го и всея Ру­си Филип­па I. Дру­гая ре­дак­ция жи­тия бы­ла на­пи­са­на Ан­дре­ем Юрье­вым в Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ском мо­на­сты­ре. Тре­тье, наи­бо­лее по­дроб­ное жи­тие свя­то­го Фе­о­до­ра во­шло в «Кни­гу сте­пен­ную цар­ско­го ро­до­сло­вия», со­став­лен­ную при ца­ре Иоанне Гроз­ном и мит­ро­по­ли­те Ма­ка­рии. Рус­ский на­род сло­жил о свя­том кня­зе Фе­о­до­ре ду­хов­ные пес­ни, ко­то­рые на про­тя­же­нии сто­ле­тий рас­пе­ва­ли «ка­ли­ки пе­ре­хо­жие». В них про­слав­ля­ют­ся бла­го­че­стие и пра­во­су­дие, ми­ло­сер­дие и бла­го­тво­ри­тель­ность свя­то­го, его за­бо­та о стро­и­тель­стве и укра­ше­нии хра­мов (см.: Мит­ро­по­лит Яро­слав­ский и Ро­стов­ский Иоанн (Венд­ланд). Князь Фе­дор Чер­ный. – «Бо­го­слов­ские тру­ды», сб. XI, М., 1973, с. 55–77). Слож­ность ис­то­ри­че­ских су­деб, су­ро­вость эпо­хи, бес­чис­лен­ное мно­же­ство вра­гов – не лич­ных, но вра­гов Рос­сии и Церк­ви, – толь­ко яр­че под­чер­ки­ва­ют для нас ве­ли­чие по­дви­га свя­тых со­зи­да­те­лей Рос­сии.

(27)